Библиотека Симферопольского торгово-экономического колледжа

27 января 1944 года — день полного снятия блокады Ленинграда. Тематическая выставка "БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА В ДОКУМЕНТАХ, ВОСПОМИНАНИЯХ, ДНЕВНИКАХ, МЕМУАРАХ." Уважаемые пользователи обращаем ваше внимание на то, что тематическая выставка, оформлена и доступна для ознакомления в традиционном и в электронном виде. С печатными источниками можно ознакомиться в читальном зале библиотеки. В локальной сети доступна расширенная библиографическая информация о первоисточниках. На данной web-странице представлена дополнительная обзорная и полнотекстовая информация о блокаде Ленинграда.

РАЗДЕЛ 1 . " За родной ЛЕНИНГРАД"
"Было нам всяко: и горько, и сложно. Мы знали, можно, на кочках скользя, Сгинуть в болоте, замерзнуть можно, Свалиться под пулей, отчаяться можно, Можно и то, и другое можно, И лишь Ленинграда отдать нельзя!" *Эдуард Асадов*
Блатин А.Я. Вечный огонь Ленинграда / А.Я. Блатин – М. : Советская Россия, 1976. — 304 с. Аннотация : Книга написана рукой участника героической обороны Ленинграда. В ней рассказано о массовом героизме ленинградцев, использованы документы и письма того времени. Был город-фронт, была блокада : рассказы, стихи, очерки, документы, хроника блокадных дней / худож. К. Швец. - Ленинград : Детская литература, 1984. – 206 с. Бычевский Б.В. Город — фронт / Б.В. Бычевский –Л. : Лениздат, 1967. — 430 с. Аннотация : Воспоминания генерал-лейтенанта Б.В. Бычевского от начала Великой Отечественной войны до прорыва блокады в январе 1943 года. Данини, М.Н. День рождения : повесть [из книги Ладожский лед: повести и рассказы] / М. Н. Данини. – Ленинград: Советский писатель, 1983. – 344 с. Аннотация : Повесть «День рождения» носит автобиографический характер и рассказывает о детстве девочки в предвоенном Ленинграде, о днях блокады, о старой ленинградской семье ученых. «900 дней»/ Сост. Михайловский Н.Г.– Л. : Лениздат, 1957. — 596 с. Аннотация : Сборник литературно — художественных произведений, созданных в годы войны ленинградскими литераторами — участниками героической обороны Ленинграда. Инбер, В. М. Почти три года : ленинградский дневник / В. М. Инбер. – Москва : Советская Россия, 1968. – 298 с. Аннотация : Героическая стойкость ленинградцев во время блокады - основная тема стихов и прозы Инбер военных лет. Основными ее работами того времени стали поэма «Пулковский меридиан» и ленинградский дневник «Почти три года», за которые она в 1946 г. получила Сталинскую премию. Жилинский И. И. Блокадный дневник / И. И. Жилинский, публ. подгот. Г. В. Андреевский // Вопросы истории. - 1996. - № 5-6. - С. 5-27 ; № 7. - С. 3-13 ; № 8. - С. 3-15. Капица, П. И. В море погасли огни: повесть о войне / П. И. Капица. - Ленинград : Советский писатель, 1979. – 640 с. Аннотация : В основе этой документальной повести лежат записи, которые вел Петр Капица, служивший на Балтийском флоте в пору блокады Ленинграда. В книге рассказано о героизме балтийских моряков, о трудных осенних месяцах сорок первого года, о том, как была переброшена в район Ораниенбаума армия, нанесшая удар по врагу зимой сорок четвертого. Автор раскрывает характеры людей, которые через самые тяжелые испытания блокады пронесли непоколебимую веру в нашу победу. Колосовский, И. К. Из дневников и писем ленинградских блокадников / И. К. Колосовский // Свободная мысль. – 2011. - № 1. - С. 135-154 ; № 2. - С. 145-168. Лукницкий, П. Н. Ленинград действует...: фронтовой дневник: в 3 кн. Кн. 1 / П. Н. Лукницкий. – Москва: Советский писатель, 1976. – 671 с. Аннотация : В течение всех девятисот дней блокады Ленинграда и до полного освобождения Ленинградской области от оккупантов, постоянно участвуя в жизни города-героя и во многих боевых операциях – сначала при активной обороне, а потом в наступлении, – писатель систематически, ежедневно вел подробные дневниковые записи, которые и составили ныне три книги эпопеи «Ленинград действует...». Михайлов В.В. Ленинград : Героическая оборона города в 1941-1944 гг. – М. : Политиздат, 1980. – 199 с., ил. – (Города-герои)
Содержание :
Удар с юго-запада 7 На лужском рубеже 22 Огненные километры 42	Перед Пулковскими высотами 61 Тяжелые решения 82 Черная зима 92	Симфония мужества 129 Прорыв 144 Еще год в осаде 168 Победы светлый час! 181
Непокоренный Ленинград. Краткий очерк истории города в период Великой Отечественной войны / А.Р. Дзенискевич, В.М. Ковальчук, Г.Л. Соболев, А.Н. Цамутали, В.А. Шишкин. – Ленинград: Наука, 1974. – 503 с.
Содержание :
ПРЕДИСЛОВИЕ 5 І. НА ДАЛЬНИХ ПОДСТУПАХ 13 (В. М. Ковальчук) II. НА ЗАЩИТУ ЛЕНИНГРАДА 30 (В. А. Шишкин) III. ПРИФРОНТОВОЙ ГОРОД 69 (В. А. Шишкин) IV. ШТУРМ ОТБИТ 117 (В. М. Ковальчук) V. НАЧАЛО БЛОКАДЫ 151 (Г. Л. Соболев) VI. ГОЛОДНАЯ ЗИМА 177 (Г. Л. Соболев)	VII. ПОМОЩЬ БОЛЬШОЙ ЗЕМЛИ 217 ЛАДОЖСКАЯ ЛЕДОВАЯ ТРАССА (В. М. Ковальчук) VIII. БИТВА ЗА ГОРОД ЛЕНИНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ 251 (В. М. Ковальчук, Г. Л. Соболев) IX. НАВИГАЦИЯ 1942 г. НА ЛАДОЖСКОМ ОЗЕРЕ 280 (В. М. Ковальчук) X. ВТОРАЯ БЛОКАДНАЯ ЗИМА 306 (А. Н. Цамутали) XI. БЛОКАДА ПРОРВАНА 344 (А. Р. Дзенискевич, В. М. Ковальчук) XII. ЛЕНИНГРАД В 1943 г. (А. Р. Дзенискевич) 364	XIII. ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА ПОД ЛЕНИНГРАДОМ 411 (В. М. Ковальчук) XIV. ВОССТАНОВЛЕНИЕ ГОРОДА-ГЕРОЯ 439 (А. Р. Дзенискевич) ЗАКЛЮЧЕНИЕ 487 КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ 497 Андрей Ростиславович Дзенискевич Валентин Михайлович Ковальчук Геннадий Леонтьевич Соболев Алексей Николаевич Цамутали Валерий Александрович Шишкин
Сульдин А.В. Блокада Ленинграда. Полная хроника – 875 дней и ночей / А. В. Сульдин. – М. : ACT, 2016. – 192 с. – (Хроники России) Предисловие (С. 5-6) : Захват Ленинграда был составной частью разработанного нацистской Германией плана «Барбаросса» (войны против СССР). В нем предусматривался полный разгром Советского Союза за 3-4 месяца. К ноябрю 1941 года предполагалось захватить всю европейскую часть СССР, а затем за несколько лет истребить значительную часть населения (русских, украинцев и белорусов, а также всех евреев и цыган - не менее 30 миллионов человек). Но этим планам не суждено было сбыться. Советские люди мужественно встретили врага. Примером беззаветного служения Отчизне стала 900-дневная блокада Ленинграда. В памяти народной навсегда остались незабвенные страницы долгих дней этой борьбы. Чудо, поразившее мир, предстало во всем блеске славы. Казалось непонятным, как город, который должен был слабеть с каждым днем, не только не слабел, а все больше и больше поднимался в силе и могуществе. Город, носящий имя Ленина, основателя советского государства, был символом социализма, вот почему так мечтали гитлеровцы стереть его с лица земли. Тем более что он являлся прямым путем к Северу. Ведь отсюда ведут дороги к Белому морю и Ледовитому океану, в Арктику. Овладение городом на Неве превратило бы Балтийское море в немецкое море, лишило бы нас Балтийского флота и дало бы возможность наступать на Москву вдоль Октябрьской железной дороги, отрезав Север от остальной России. Но на защиту города вместе с ленинградцами поднялась вся страна – поднялась, чтобы дать смертельный бой врагу. Настало время яростной борьбы, которая закончилась разгромом гитлеровских полчищ. Наши отцы и деды, матери и бабушки мужественно сражались за Родину, чтобы она была независимой, могучей и процветающей. Они достойны светлой памяти. Вот почему в книге нашел отражение не только каждый день блокады. Заняли свое место на страницах книги и участники войны, как удостоенные высших наград, так и простые труженики фронта и тыла. В книге использована помимо авторских материалов информация только из доступных открытых источников: публикаций в газетах, журналах, мемуарах, справочниках, различных книгах. Большую помощь в подготовке книги оказало информационное агентство ЭКСТРА-ПРЕСС, на протяжении многих лет готовившее для СМИ материалы по исторической тематике. Автор-составитель, не имея возможности назвать поименно, выражает благодарность всем, кто помог ему в работе. И посвящает книгу родным и близким людям: отцу, который, только окончив Ленинградский пединститут, уже 22 июня 1941 года пошел в военкомат и сразу был призван; маме, которая сражалась в войсках МПВО; ее сестрам и брату; ее родителям (деду и бабушке), которые вместе с другими ленинградцами делили все тяготы блокады, прошли сквозь голод, холод, огонь… Эта книга посвящается всем жителям славного Ленинграда и воинам, защищавшим город. Они стояли насмерть, но не пропустили врага. Низко поклонимся ветеранам той страшной битвы! Вечная память павшим!
Федюнинский И.И. Удар под Ленинградом // Война. Народ. Победа, 1941-1945. Статьи. Очерки. Воспоминания /Сост. Ж. В. Таратута. Кн. 3. – 2-е изд., доп. – М.: Политиздат, 1984. – С.5-2 Военно-политическая обстановка, сложившаяся к началу 1944 года, характеризовалась прежде всего крупными военными успехами Красной Армии на фронтах Великой Отечественной войны, дальнейшим укреплением экономического, политического и военного могущества Советского государства. Наш народ и его Вооруженные Силы под руководством Коммунистической партии добились коренного перелома в войне с фашистской Германией. Советские Вооруженные Силы окончательно закрепили за собой стратегическую инициативу. Все это позволяло советскому командованию подготовить и провести большую наступательную операцию с целью разгрома гитлеровских войск под Ленинградом и Новгородом... Оборона противника под Ленинградом и Новгородом в инженерном отношении совершенствовалась два года. Враг создал глубокоэшелонированную оборону, построенную на сочетании сильных узлов сопротивления и опорных пунктов, имевших круговую оборону с развитой системой траншей и отсечных позиций. Чтобы полностью деблокировать город Ленина и очистить от фашистских оккупантов Ленинградскую область, войскам Ленинградского и Волховского фронтов предстояло разгромить одну из наиболее сильных группировок Для содействия войскам Ленинградского и Волховского фронтов Ставка выделила крупные силы авиации дальнего действия. Перед партизанскими соединениями, оперировавшими в Ленинградской области, была поставлена задача оказывать всемерную помощь войскам: наносить удары по коммуникациям врага, срывать переброски живой силы и техники противника. Кроме того, Ленинградский фронт был усилен четырьмя, а Волховский – одним самоходно-артиллерийскими полками. Некоторые танковые соединения и части получили новую материальную часть. На пополнение 13-й и 14-й воздушных армий поступило значительное количество штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей. Из своего резерва Ставка выделила Ленинградскому фронту штурмовую инженерно-саперную бригаду. В соответствии с замыслом операции ленинградцам и волховчанам предстояло разгромить фланговые группировки 18-й гитлеровской армии юго-западнее Ленинграда и под Новгородом, а затем, развивая наступление на кингисеппском и лужском направлениях, завершить разгром главных сил врага и выйти на рубеж реки Луга. В дальнейшем они должны были действовать на нарвском и псковском направлениях и завершить освобождение Ленинградской области. Руководство Ленинградского фронта (командующий генерал армии Л. А. Говоров, члены Военного совета генерал-лейтенант А. А. Жданов и генерал-лейтенант А. А. Кузнецов, начальник штаба генерал-лейтенант Д. Н. Гусев) приняло решение нанести по врагу двойной удар – с Ораниенбаумского плацдарма и Пулковских высот. Две армии Ленинградского фронта – 2-я ударная и 42-я, наступая с разных направлений на Ропшу, должны были соединиться там, окружить петергофско-стрельнинскую группировку врага и разгромить ее севернее Красного Села. Войскам Волховского фронта (командующий генерал армии К. А. Мерецков, член Военного совета генерал-лейтенант Т. Ф. Штыков, начальник штаба генерал-лейтенант Ф. П. Озеров) предстояло нанести два удара по сходящимся направлениям и разгромить группировку врага в районе Новгорода. ...Подготовка к операции велась очень тщательно и всесторонне. Благодаря исключительной отваге и выдержке советских воинов и балтийских моряков 2-й ударной армии удалось буквально под носом у врага своевременно и без потерь сосредоточиться на Ораниенбаумском плацдарме. Корабли с войсками и техникой выходили из Ленинграда и Лисьего Носа после наступления темноты и возвращались перед рассветом. Все это происходило в период жестоких штормов, а затем и ледостава, корабли двигались по стесненным фарватерам и мелководью, в зоне вражеского огня. К началу операции на плацдарм были переброшены весь личный состав армии, свыше 2 тыс. различных боевых машин, много орудий и минометов, десятки тысяч тонн боеприпасов и других военных грузов и свыше 4 тыс. лошадей. Оперативная скрытность ввела противника в заблуждение; он до последних дней полагал, что мы перебрасываем войска с плацдарма в город. Не теряя времени, дивизии 2-й ударной армии напряженно, без устали, днем и ночью учились осуществлять прорыв заблаговременно подготовленной обороны гитлеровцев. Основное внимание мы обращали на самостоятельные действия стрелковых подразделений и штурмовых групп, а также на взаимодействие между ними. Войска учились маневрировать на поле боя, сочетать огонь с движением, вести бой в траншеях, умело действовать ночью. На специально оборудованных полях проводились занятия по обнаружению и преодолению инженерных заграждений. В каждой стрелковой роте имелся один взвод, подготовленный к самостоятельному преодолению минно-взрывных препятствий. Особое внимание уделяли мы подготовке танковых войск... Вступив в командование войсками 2-й ударной армии, я прежде всего ознакомился с плацдармом, который по фронту тянулся на 65, а в глубину достигал 20-25 километров. Передний край обороны противника проходил по линии Керново – Закорново – Гостилицы и далее по дороге Гостилицы – Петергоф. Используя лесисто-болотистую местность, гитлеровцы построили оборону по линии холмов, с которых хорошо и на значительную глубину просматривалось расположение наших войск. Перед передним краем имелись сплошные минные поля и проволочные заграждения в два-три кола. За ними тянулись траншеи с пулеметными площадками. В населенных пунктах Гостилицы, Кожерицы, Дятлицы, Ропша и других были созданы опорные пункты. На линии Кипень – Ропша противник оборудовал тыловой оборонительный рубеж. В районе населенного пункта Беззаботный располагалась тяжелая артиллерия, которая использовалась для варварских обстрелов Ленинграда. Перед фронтом 2-й ударной армии оборонялись пехотная и моторизованная дивизии СС, две авиаполевые дивизии, пехотный полк, а также отдельные строительные и охранные батальоны. 2-й ударной армии предстояло силами не менее пяти-шести дивизий прорвать оборону противника на гостилицком направлении, овладеть Ропшей и, соединившись с войсками 42-й армии, уничтожить петергофско-стрельнинскую группировку гитлеровцев. В дальнейшем, после образования общего фронта с 42-й армией, развивать наступление на Кингисепп и Гатчину. Успех операции во многом предопределился высоким моральным и боевым духом войск. В партийно-политической работе значительное место занимали пропаганда революционных традиций Ленинграда, популяризация подвигов, совершенных защитниками города Ленина. Вся партийно-политическая работа была направлена на создание в войсках высокого наступательного порыва, мобилизовала воинов на преодоление трудностей. Это имело исключительно важное значение, поскольку войска Ленинградского и Волховского фронтов не располагали достаточным опытом проведения крупных наступательных операций на большую глубину. Большое внимание уделялось партийно-организационным мероприятиям. Были подготовлены и обучены политработники резерва, а также подобраны кадры для выдвижения их на партийную работу- Вопросы укрепления партийных и комсомольских организаций в ротах и батареях находились в Центре внимания политорганов. Город Ленина защищали сыны всех советских народов, вся страна. Лучшими из лучших были коммунисты и комсомольцы. Высокий подъем, вызванный в войсках подготовкой к наступлению, нашел свое выражение в огромном притоке в партию и комсомол передовых солдат и офицеров. Партийные и комсомольские организации, созданные в каждом подразделении, сплачивали личный состав, поднимали его боеготовность. Ленинградская партийная организация также активно участвовала в политической работе в войсках. Пропагандисты и агитаторы, ветераны Октября и боев за Петроград выступали в полках и на кораблях. Слушая их, воины проникались чувством личной ответственности перед Родиной за судьбу города-героя, носящего имя великого Ленина. Каждый из них понимал, что сейчас Родина зовет воинов Ленинградского фронта приумножить славу ленинградцев, добытую в боях и труде, и с нетерпением ожидал боевого приказа на решительный штурм укреплений врага. Мне часто приходилось выезжать в соединения, контролировать ход подготовки, присутствовать на занятиях. Побывал я во всех дивизиях, но, естественно, особое внимание уделил 43-му стрелковому корпусу генерала А. И. Андреева. Ему и, в честности, 48-й и 90-й стрелковым дивизиям предстояло действовать на главном направлении в первом эшелоне. Однажды в середине декабря я приехал в 286-й стрелковый полк 90-й дивизии. Командир полка подполковник Фоменко обучал подразделения отражению контратак пехоты и танков противника. Занятие он организовал хорошо, поучительно. После разбора я приказал построить полк на опушке леса, кратко подвел итоги, похвалил отличившихся, сделал ряд замечаний. – Нужно настойчиво учиться борьбе с танками противника, – подчеркивал я. – Умелый и отважный солдат не испугается танка. Сегодня на занятиях вы действовали правильно. Ну а если в самом деле на вас пойдут танки? Сумеете вы укрыться от них, например, вот в этом окопе? Я указал на окоп, видневшийся неподалеку от опушки. Солдаты молчали. По их лицам было видно, что они не очень верят в то, что можно уцелеть, если через окоп пойдут танки. Это неверие в свои силы следовало немедленно развеять. Иначе проведенное занятие в значительной мере утратило бы смысл. – Кто хочет показать свою смелость? – спросил я. Из строя вышел высокий веснушчатый солдат. – Разрешите мне, товарищ генерал! – Как ваша фамилия? – Рядовой Ильин. – Не испугаетесь? Усидите в окопе, когда на него пойдет танк? – Выдержу, товарищ генерал, не сробею. – Давайте попробуем. Только раньше скажите, что будете делать, когда через окоп пойдет танк? Солдат уверенно доложил, как будет действовать, побежал к окопу и спрыгнул в него. Теперь из укрытия видна была лишь его шапка-ушанка. Раздался рокот мотора, и один из танков, лязгая гусеницами по мерзлой земле, двинулся на окоп. Солдат присел на дно. Танк навалился на бруствер всей своей многотонной тяжестью. Присутствующие затаили дыхание. Танк перевалил через окоп, В тот же миг Ильин, целый и невредимый, поднялся и метнул учебную гранату. Я подозвал к себе солдата. – Хорошо действовал, молодец! Страшно было? – Нет, – ответил Ильин, но сразу же поправился: –То есть не очень страшно. – За правильные действия и смелость вот вам награда. Я снял с руки часы и перед строем вручил их солдату, потом, отпустив обрадованного Ильина, спросил: – Кто еще не боится посидеть в окопе? Поднялся лес рук. Солдаты поняли, что глубокий окоп – надежное укрытие от танка. – Отлично! Все получите такое удовольствие, – заверил я солдат. – Но награды не ждите. Она предназначалась только первому. В интересах армии должны были действовать крупнокалиберные морские орудия, установленные на знаменитых фортах Красная Горка и Серая Лошадь. Я побывал и там, ознакомился с возможностями дотоле неведомых мне артиллерийских систем. Одновременно с напряженной боевой учебой велась активная разведка. Приближался день начала операции. Нами было принято такое решение: обороняться на флангах частью сил, а в центре сосредоточить ударную группу в составе двух стрелковых корпусов (шесть стрелковых дивизий) и на фронте шириной 10,5 километра прорвать оборону гитлеровцев на гостилицком направлении. Чтобы скрыть от противника сосредоточение ударной группы в центре, мы широко применяли оперативную маскировку. На правом фланге армии в первых числах января три дня демонстрировали сосредоточение пехоты, артиллерии и танков. Для этого широко использовали деревянные макеты, а также мощные громкоговорящие установки. Работали некоторые радиостанции артиллерийских и танковых частей, расположенных на правом фланге. На всем фронте была проведена разведка боем, при этом наиболее активные действия велись опять-таки на правом фланге. Авиация демонстративно вела усиленную разведку копорского направления, ночью бомбила там узлы сопротивления противника, имитировала прикрытие истребителями сосредоточение наших войск. Словом, все делалось для того, чтобы привлечь внимание противника к нашему правому флангу, скрыть истинное направление главного удара, обеспечить тактическую внезапность наступления. Путем перегруппировки войск удалось достичь на узком участке намеченного прорыва трехкратного превосходства в живой силе и более четырехкратного – в танках, орудиях и минометах. 13 января передовые траншеи были приближены к противнику на 150-350 м. Стрелковые части выдвинулись ночью в нейтральную полосу и быстро окопались. Это оказалось полной неожиданностью для противника. Накануне наступления я побывал почти во всех соединениях ударной группировки, обошел исходные позиции, побеседовал с командирами полков и дивизий, проверяя подготовку к прорыву. Хотелось предусмотреть все до мелочей, использовать весь опыт, накопленный за годы войны. Свой наблюдательный пункт я вынес на гору Колокольня, поближе к исходным позициям стрелковых дивизий первого эшелона. Вообще-то место там было небезопасное. Рядом располагались НП командира 43-го корпуса генерала А. И. Андреева и командира 90-й Дивизии полковника Н. Г. Лященко. Таким образом, на маленьком пятачке сосредоточились три наблюдательных пункта. Но другого выбора не было: гора Колокольня являлась единственным местом, с которого можно было видеть боевые порядки соединений, действовавших на главном направлении. Поздно ночью я вышел из блиндажа в траншею, закурил. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Я знал, что в эти часы войска скрытно выдвигались на исходные позиции. На переднем крае, до которого от моего НП было не более 300 м, стояла тишина. Значит, пока все в порядке, противник ничего не подозревает. В траншее вдруг зашуршал снег. Я негромко окликнул: – Кто идет? – Свои, товарищ командующий, – послышался знакомый голос генерала Андреева. Вслед за командиром корпуса подошел полковник Лященко. – Где были? Почему не отдыхаете? – спросил я. – Зашел доложить, что все готово, – ответил генерал Андреев. – Проверял, как дивизии заняли исходные позиции. Вот встретил полковника Лященко. Он тоже был в полках. – Идите отдыхать. Можно поспать еще несколько часов. – А вы сами-то что не спите, товарищ командующий? – Слушаю, как ведет себя противник. Кажется, спокойно. У вас, товарищ Лященко, все в порядке? – Так точно. Готовы хоть сейчас начинать. – Ну ладно. Смотрите, при атаке Гостилиц не потеряйте темп. Если будете действовать быстро – дело пойдет. Когда выйдете на южную окраину Гостилиц, будьте готовы к отражению контратак с юго-запада. Постарайтесь подтянуть противотанковые средства. – Учту, товарищ командующий. Я спустился в блиндаж, заставил себя заснуть. На рассвете меня разбудил громкий, задорный крик петуха. Это было неожиданно: рядом передний край, поблизости ни одной деревни, и вдруг – петух. Откуда он тут взялся? – Это полковника Лященко петух, – сказал всезнающий адъютант Рожков. – Полковник его всегда с собой возит, а зачем – неизвестно. Петух совсем ручной, привык к хозяину, как собачонка. Говорят, если петух громко поет, день будет хороший. Я стал натягивать сапоги. Спать уже больше не хотелось. Утро 14 января выдалось необыкновенно тихим. Белые клочья тумана окутывали землю, цеплялись за ветви поредевшего от артиллерийского обстрела леса, покрывали прозрачной пеленой передний край обороны наших войск. Казалось, уставшая от кровопролитных боев земля решила отдохнуть и ничто не может нарушить ее покой. А между тем именно в это спокойное утро командиры полков и дивизий 2-й ударной армии, которая сосредоточилась для наступления, испытывали необыкновенное волнение, тот подъем душевных сил, который всегда предшествует историческим событиям. Командиры смотрели на часы и ждали. Ждал и я. А стрелки часов, как нарочно, двигались медленно. Казалось, время приостановило свой бег и не торопится приблизиться к заветной цифре: 9 час. 35 мин. Особенно тягостны были последние минуты и даже секунды... И хотя все мы ожидали этого момента, ожидали не один день и месяц, он наступил неожиданно. Тишина январского утра была разорвана громовыми раскатами. Даже бывалым бойцам показалось, что такой канонады ониьраньше не слышали. Шестьдесят минут артиллеристы 2-й ударной армии и Краснознаменного Балтийского флота обрабатывали главную полосу обороны гитлеровцев. На позиции врага обрушилось свыше 100 тыс. снарядов и мин. О том, насколько огонь нашей артиллерии был мощным и точным, говорят показания пленных, взятых войсками армии в этой операции. Так, оберфельдфебель третьей роты 19-го полка 10-й авиаполевой дивизии показал: «В нашей роте после артподготовки русских из ста сорока человек в живых осталось только девять. Это те счастливцы, которым во время артподготовки удалось выползти за свой передний край. Все мы имели один выход – сдаться в плен». Да, огонь артиллерии был очень силен. 2-я ударная армия имела на плацдарме 1152 орудия и 1482 миномета. Из этого количества на участке прорыва (10,5 километра) удалось сосредоточить 1773 орудия и миномета, что составляло около 170 стволов на один километр фронта. Кроме того, большую помощь в прорыве нам оказала морская артиллерия кораблей и фортов Кронштадта, а также авиация. Темп стрельбы морской артиллерии во время артподготовки был очень напряженным: на орудие калибра 130 мм приходилось 60 выстрелов, а калибра 180 мм – 36. Стрельба была такой, что краска на стволах орудий сгорела. В результате внезапного массированного удара артиллерии армии и Краснознаменного Балтийского флота живая сила и техника врага понесли весьма ощутимые потери. Были подавлены основные артиллерийские и минометные позиции гитлеровцев, нарушена работа их штабов, которые потеряли управление войсками. Командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц, командир 1-й артиллерийской группы подполковник Проскурин и командующий ВВС флота генерал М. И. Самохин имели свой наблюдательный пункт на плацдарме и поддерживали непосредственную связь с командармом и командиром правофлангового корпуса А. И. Андреевым. Авиация в первый день наступления из-за плохой погоды вылетала редко. И все же морские летчики сумели сделать 75 самолетовылетов. Особое внимание мы уделили использованию орудий, выделенных для ведения огня прямой наводкой, при уничтожении дзотов и огневых точек противника на переднем крае, а также для проделывания проходов в проволочных заграждениях и минных полях. В 10 час. 40 мин. соединения, входившие в состав ударной группировки, тесно взаимодействуя с танками и артиллерией, пошли в атаку. С участка 286-го полка 90-й дивизии донеслись звуки духового оркестра. В первую траншею внесли боевое знамя полка. Танки с трудом двигались по оттаявшей болотистой земле. Но пехотинцы, одетые в белые маскировочные халаты, смело устремились вперед. Со своего наблюдательного пункта я отчетливо видел, как пехота и танки овладели первой вражеской траншеей и стали безостановочно продвигаться дальше. Хотелось знать, что делается на левом фланге, не видном с моего наблюдательного пункта. Судя по сильной стрельбе, противник там оказывал ожесточенное сопротивление. Я позвонил генералу Андрееву. Как дела на левом фланге? – Все идет нормально, дивизии продвигаются. Переходите ко мне или на НП полковника Лященко. От нас левый фланг отлично просматривается. И только я завернул за изгиб траншеи, как в то место, откуда ушел, угодил снаряд. Наблюдательный пункт был почти полностью разрушен. К середине дня 14 января части 90-й дивизии овладели деревней Гостилицы, превращенной гитлеровцами в опорный пункт. Как мы и предполагали, противник пытался контратаковать во фланг выдвинувшийся вперед 286-й стрелковый полк и вновь занять дерев-ню. В борьбу с ним вступила полковая противотанковая батарея, при этом артиллеристы проявили исключительную стойкость и мужество. Особенно отличился командир орудия сержант Т. И. Морозов. Весь его расчет вышел из строя. Морозова ранило, но он продолжал вести по танкам огонь, пока не отбил контратаку врага. За этот подвиг Морозову было при-своего звание Героя Советского Союза. Успешно наступали полки первого эшелона 48-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор А. И. Сафронов. Противник пытался подвести к месту прорыва новые силы, но утром 15 января перешла в наступление 42-я армия. Это помешало гитлеровскому командованию осуществить маневр резервами. Однако сопротивление врага еще не было сломлено. 15 января гитлеровцы предприняли до 30 контратак силами от взвода до роты при поддержке танков. Наиболее упорно сопротивлялись они в районе деревни Варвароси, где проходил стык 90-й и 48-й стрелковых дивизий. Один из полков 48-й дивизии задержался, открыв правый фланг 173-го полка 90-й дивизии. Этим мог воспользоваться противник. Батальону лыжников 90-й дивизии было приказано оказать помощь соседу. Батальон состоял исключительно из молодежи, уроженцев Вологодской области. Все солдаты прекрасно ходили на лыжах, были закаленными, физически выносливыми, смелыми, в большинстве своем – комсомольцы. Командовал батальоном майор Алтухов. В ночь на 16 января лыжники по лесу подошли к Варвароси, окружили деревню с трех сторон и стремительно атаковали противника, застигнутого врасплох. Одетые в белые маскировочные халаты, лыжники беззвучно скользили по улицам села, бросая гранаты в дома, где находились гитлеровцы. Почти весь гарнизон Варвароси был уничтожен. Лыжники захватили много различного вооружения и военного имущества. На следующую ночь батальон так же дерзко и внезапно атаковал опорный пункт фашистов в деревне Дятлово. В этом бою геройски погиб майор Алтухов. 17 января по всей армии разнеслась весть о бессмертном подвиге старшего сержанта И. К. Скуридина из 4-го полка 98-й стрелковой дивизии. Дивизия находилась во втором эшелоне корпуса и была введена в бой 15 января. Развивая наступление на волосовском направлении, 4-й полк завязал бой за деревню Со-кули, превращенную гитлеровцами в опорный пункт. Одна из стрелковых рот была остановлена огнем из хорошо замаскированного дзота. Бойцы залегли на открытом месте. Положение создалось критическое. По занесенной снегом канаве Скуридину удалось подобраться почти вплотную к вражеской огневой точке. Вся рота следила за его смелыми действиями. Вот он встал и метнул в дзот одну за другой три гранаты. Огневая точка умолкла. Воспользовавшись этим, бойцы сделали новый рывок к деревне. Но казавшийся уничтоженным дзот ожил. Тогда старший сержант Скуридин на глазах у атакующих бойцов ничком бросился на амбразуру и закрыл ее своим телом. Старшему сержанту И. К. Скуридину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Эти незабываемые события никогда не изгладятся из нашей памяти. Вспоминая о былом, и в частности о боевых действиях 2-й ударной армии, мне хочется, как бывшему командарму, обратить слова глубокой благодарности и признательности к боевым товарищам, друзьям-однополчанам, к тем тысячам замечательных советских офицеров, сержантов и солдат, которые воевали в составе 2-й ударной армии и на долю которых выпали суровые испытания. В этих испытаниях ярко раскрылись замечательные качества наших воинов – их невиданная стойкость, упорство и мужество в борьбе с врагом, вера в победу, верность Родине и Коммунистической партии. Время выветрило из памяти немало имен. Да человеческий мозг и не в состоянии запомнить тысячи и тысячи фамилий; но многие герои, которых я знал лично, и сегодня живут в моем сердце и памяти. Мне никогда не забыть массовый героизм, который проявляли воины 2-й ударной армии в наступательных боях 1944 года. Отличившихся в бою командиры дивизий и полков награждали непосредственно на поле боя. Наибольший наступательный порыв в 131-й стрелковой дивизии проявили бойцы стрелковой роты 482-го стрелкового полка, наступавшие на Порожки. Этой ротой командовал капитан Марченко. Уничтожив в рукопашном бою свыше 30 вражеских солдат и офицеров, рота быстро овладела первой траншеей. Затем, не задерживаясь, продолжала наступать на Глагино, расположенное в глубине обороны противника. Дважды раненный, командир другой роты Сергей Кондратьев оставался в строю и продолжал руководить боем своего подразделения. Его ранило в третий раз, ранило тяжело, смертельно. В это время рота отбивала очередную контратаку противника. Вестовой командира роты и наши мужественные бойцы-санитары пытались унести Кондратьева с поля боя в медпункт. Но, уже лежа на волокуше, Сергей Кондратьев приказал везти себя не в тыл, а вперед, туда, где гремел бой. Сознание покидало командира. Тогда он, превозмогая боль, сказал вестовому: «Ваня, передай всей роте... Гоните врага... с нашей земли... Умираю... за Родину... партию... Ленинград...» И умолк навсегда. Бойцы роты свято выполнили последнюю волю командира. Вместе с другими подразделениями батальона они успешно отбили контратаку противника, уничтожили свыше 200 его солдат и офицеров и двинулись вперед... Часто солдаты заменяли в бою выбывших из строя командиров – и подразделения продолжали успешно выполнять боевую задачу. Вот выбыл из строя командир взвода. Старший сержант Кокарев подает команду: «Слушай меня, перед, за мной!» Но на пути взвода – действующий дзот, из которого бьют два пулемета. Старший сержант Кокарев с двумя бойцами ползет к дзоту и забрасывает гранатами. Дзот парализован. Шесть немецких пулеметчиков на-шли в нем свою смерть. Комсомолец Борис Тюкин отважно сражался за Родину. Выбивая из траншеи гитлеровцев, он столкнулся с группой фашистских солдат. Юноша смело вступил с ними в схватку: огнем из автомата он уложил четверых гитлеровцев и продолжал продвигаться вдоль траншеи. Спустя некоторое время разорвавшейся вблизи гранатой Борис Акимович Тюкин был смертельно ранен. Он не дожил до своего девятнадцатилетия всего несколько дней. Вот письмо, полученное от бывшего солдата П. А. Климова, который сражался под Ленинградом в рядах 1030-го стрелкового полка 260-й стрелковой дивизии. К письму старый воин приложил рассказ о своих товарищах-одно-полчанах. Он просил меня, чтобы этот материал я поместил в книге «Поднятые по тревоге». Но просьба пришла с опозданием, книга уже вышла. С некоторыми сокращениями я хочу теперь, пользуясь случаем, обнародовать написанное П. А. Климовым. Вот что он сообщил мне: «Перед нами проходили сильно укрепленные позиции противника. Нашей третьей роте была поставлена задача во что бы то ни стало овладеть важной высотой и заблокировать немецкие огневые точки. В роте было 25-30 активных штыков, командовал ею только что окончивший военное училище лейтенант Коновалов, совсем еще юноша – многие из солдат годились ему в отцы. Рота успешно выполнила боевой приказ. Высота была взята. Теперь нужно было ее удержать. Мы знали, что противник не успокоится, он примет все меры, чтобы вернуть потерянное. И мы стали укрепляться. Вскоре, как мы и ожидали, противник начал атаку. На опушке леса показались неровные цепи. Фашистов было несколько сот. Они шли не торопясь, не пригибаясь к земле, во весь рост. Лейтенант вгляделся и сказал: «Пьяные». И это действительно была пьяная ватага. Они шли расстегнув мундиры, что-то хрипло выкрикивая. Их было в несколько раз больше, чем нас. Удержимся ли? И тогда парторг нашей роты старший сержант Шаповалов сказал: «Поклянемся, что высоту отстоим. Будем драться до последней капли крови. Ведь это наша земля!» И мы поклялись. Мы били метко, немцы то залегали, то поднимались вновь, то снова валились на землю и расползались во все стороны. Подступы к высоте были усеяны трупами. И тут обрушилась на нас артиллерия. И пошли танки. А за ними автоматчики. Уже погибли Квашин, Кочерян, Смирнов, Котов. Были ранены Губин, Устинов, Лобадзе, Миронов. Раненые не покидали своих мест, продолжали стрелять, хотя сил у них становилось все меньше и меньше. Редели наши шеренги, а тут еще осколком мины тяжело ранило лейтенанта Коновалова. Парторг роты Шаповалов приказал оттащить его в укрытие, а сам принял командование ротой. Бой становился все яростнее. Казалось, нет больше сил задержать врага. А он был уже совсем близко. Автоматы к животу, крики, беспрерывная пальба. Гитлеровцы в двух шагах; тяжело дыша, они лезут на нас, рвутся к пулеметным гнездам. Навстречу им встает Осипов, огромный, самый рослый солдат роты. Он бросается к первому немцу. Удар прикладом – и немец валится к его ногам. Второй выхватывает нож, но приклад достает и этого фашиста. А немцы все лезут и лезут, и нет им счета. И нет, кажется, сил их остановить. И тут из укрытия медленно вылез лейтенант Коновалов. Гимнастерка в крови, порванная в клочья. Лицо белее мела, от нестерпимой боли он кусает губы. Страшным усилием воли он заставляет себя приподняться, замахивается и бросает в сторону немцев противотанковую гранату. И падает. Тут, словно по отданному лейтенантом сигналу, громыхнуло могучее русское «ура». На помощь к нам спешил батальон. Немцы не выдержали его стремительного натиска, побежали, оставляя десятки трупов. Все горело. Гул боя, затихая, откатывался в глубь фашистской обороны. А мы стояли на бруствере окопа – пять человек, оставшихся от роты лейтенанта Коновалова. Мы смотрели на лежавших вокруг наших товарищей, отдавших жизнь за свободу Родины. Они сделали все, что было в человеческих силах, они клятву сдержали, выстояли. Они дрались с ненавистным врагом до последней капли крови». И так, до последней капли крови, дрались все. Храбрость, мужество и исключительную самоотверженность проявили в боях славные летчики наших Военно-Воздушных Сил. С группой летчиков-штурмовиков морской авиации капитан И. А. Иржак стал расстреливать на бреющем полете скопившихся в одном из населенных пунктов вражеских солдат и офицеров. Его боевая машина была подожжена огнем зенитной артиллерии противника. Верный сын Родины капитан Иржак направил свой пылающий самолет в здание, около которого находилось много гитлеровцев и машин. За смерть отважного героя, повторившего подвиг Гастелло, заплатили своей жизнью десятки оккупантов. Наши славные моряки-балтийцы не только поражали врага огнем корабельных орудий, но и героически сражались непосредственно в боевых порядках. Спаянные крепкой дружбой, они проявляли в боях беззаветную храбрость. Фашисты до ужаса боялись безудержно смелых, стремительных атак морской пехоты. Флот, блокированный вместе с армией с суши и моря, в тесном взаимодействии с сухопутными войсками принимал самое деятельное участие в операции и всеми силами и средствами помогал войскам армии наносить сокрушительные удары по войскам противника. Могучая артиллерия линейных кораблей «Октябрьская революция», «Петропавловск», крейсеров «Максим Горький» и «Киров», эскадренных миноносцев «Свирепый», «Грозящий», «Строгий», «Опытный» и других метко рази" ла врага, разрушая его позиции. Хорошо и точно вели огонь артиллеристы 101-й морской бригады железнодорожной артиллерии. Надо отдать должное вице-адмиралу И. И. Грену, которому принадлежит большая заслуга в подготовке моряков-артиллеристов. За успешное содействие войскам Ленинградского фронта в разгроме немецко-фашистских войск под Ленинградом Президиум Верховного Совета СССР наградил крейсер «Максим Горький» орденом красного Знамени. За отличные боевые действия 101-й морской бригаде железнодорожной артиллерии было присвоено звание гвардейской Красносельской, и на была награждена орденом Красного Знамени. Ордена Красного Знамени удостоились также 21-й истребительный авиаполк и 15-й отдельный разведывательный полк ВВС флота. За личную храбрость и мужество, проявленные в ходе боев, многие матросы и офицеры флота были награждены орденами и медалями Советского Союза, а лучшим из лучших присвоено высокое звание Героя Советского Союза. В наступательных боях под Ленинградом советские воины проявляли массовый героизм. Не преувеличивая, можно сказать, что каждый солдат, матрос, каждый сержант и офицер был героем, дрался с врагом не щадя своей крови и жизни, добывая победу не только воинским умением, но и личным бесстрашием. Только во 2-й ударной и 42-й армиях за десять дней боев был награжден 3281 человек. Наше наступление развивалось в целом успешно, хотя вначале темпы продвижения были не слишком высокими. За два первых дня боев соединения продвинулись всего на 6 километров. Мы наращивали силу удара за счет ввода в бой вторых эшелонов стрелковых корпусов, а с утра 17 января для развития успеха в направлении Кипень, Ропша ввели в бой армейский танковый резерв, состоявший из танковой бригады, полка самоходной артиллерии, артиллерийского пушечного полка, стрелкового батальона и двух саперных рот. Пехотинцы и саперы двигались за танками на автомашинах. За этой подвижной группой действовала 43-я дивизия 122-го стрелкового корпуса. 18 января в бой вступил второй эшелон армии – 108-й стрелковый корпус, который получил задачу выйти на рубеж Волосово – Большие и Малые Горки – Ропша и в дальнейшем наступать в направлении на Красное Село. Подвижные группы 2-й ударной и 42-й армий с боями продвигались навстречу друг другу, окружая и уничтожая вражеские арьергарды. Прикрываясь ими, фашистское командование пыталось вывести свои войска из районов Ропши и Красного Села. Войска уходили вперед, и 18 января штабу армии также пришлось переезжать на новое место. Я спросил у генерала Кокорева: – Петр Иванович, на новом КП все подготовлено? – Так точно. Туда уже выехали комендант штаба и офицеры оперативного отдела. Уверенный, что с перемещением штаба все в порядке, я поехал в 43-й корпус к генералу Андрееву, а оттуда – прямо на новое место. КП предполагалось разместить на окраине одной деревни. Мы разыскали ее без труда, но оказалось, что штаб туда еще не перебрался. Приехал лишь комендант с пятью солдатами. Он сидел в пустом каменном доме и отчаянно ругал связистов, которые где-то застряли и все еще не подтянули телефонную линию. – Где будет мое рабочее место? – обратился я к коменданту. – А вот здесь, в этом доме, товарищ генерал. Я оглядел комнаты, в которых не было никакой мебели, если не считать большого стола. -Мы решили подождать подхода штаба, тем более что Кокорев, с которым мне удалось связаться по радио, сообщил, что все уже находятся в пути. В доме топилась печь. Можно было снять шинель и немного отдохнуть. Но отдых наш был нарушен самым неожиданным образом. Из окна комнаты виднелась высотка, покрытая лесом. Вдруг я увидел, что, огибая эту высотку, к дому двигаются 12 танков, а за ними спешит пехота – человек около ста. Когда танки подошли ближе, стало ясно, что это фашистские машины. Что делать? Отходить некуда – дом стоит на открытом месте. Начнем перебегать к лесу – фашисты положат всех пулеметным огнем, да и от танков не убежишь. Оставалось одно: защищаться до последнего. В доме нас было четырнадцать: шесть автоматчиков, два шофера, два радиста, шифровальщик, комендант, мой адъютант Рожков и я. Положение создалось не из веселых: соотношение сил было явно не в нашу пользу. Я приказал всем встать у окон, проверить оружие, подготовить гранаты, которых у нас нашлось около десятка. Помню, не страх, а злость и досаду испытывал я в те минуты. Очень уж глупым казалось погибнуть вот так, в результате нелепой случайности и собственной беспечности. Танки подходили все ближе. Они шли, вытянувшись в колонну. Пехота еще не развернулась в цепь и двигалась беспорядочной толпой. Значит, противник не обнаружил нас. Но около дома стояли автомобили. Их-то гитлеровцы не могли не заметить, проходя мимо. Придется нам открывать огонь первыми. Нужно попытаться отсечь пехоту от танков, а потом гранатами вывести из строя хоть несколько машин. Может, удастся повернуть противника. Пехота уже метрах в двухстах. Солдаты идут по-прежнему толпой. Никаких приготовлений к бою не видно. У танков открытые люки. Что же, тем лучше! Внезапный удар ошеломляет, сеет панику. – Огонь! – скомандовал я. Дружно затрещали наши автоматы. Несколько фашистских солдат сразу упали, а остальные – я даже не поверил своим глазам, – вместо того чтобы залечь или раз вернуться в цепь, бросили оружие и подняли руки. Танки остановились, из люков высунулись танкисты, махая белыми платками. Что за чертовщина? Почему сдаются, чего испугались? Трое наших автоматчиков вышли из дома и, держа оружие наготове, направились к гитлеровцам. Мы для острастки дали еще несколько очередей. Вскоре автоматчики вернулись и привели с собой фашистского офицера, который немного говорил по-русски. Из его объяснений мы поняли, что это подразделение оторвалось от своей части и второй день блуждает по окрестным лесам и болотам. Потеряв надежду соединиться со своими, гитлеровцы решили при первой возможности сдаться в плен. В течение 18 и 19 января соединения 108-го и 122-го стрелковых корпусов продолжали наступление и овладели населенными пунктами Кипень и Ропша. Войска 42-й армии штурмом взяли Красное Село. Передовые подразделения нашей подвижной группы отчетливо слышали шум боя, который вели теснящие противника части 42-й армии. В 21 час 19 января мне доложили, что в районе Русско-Высоцкого, восточнее Ропши, подразделения 462-го полка 168-й стрелковой Дивизии встретились с подвижной группой 42-й армии, наступавшей с красносельского направления. А 20 января попавшие в окружение фашистские части были полностью ликвидированы. Все мы, от солдата до генерала, были уверены в победном исходе операции. Эту уверенность вселяли и добрые вести, поступавшие к нам с других фронтов. На юге развернулось грандиозное наступление. Успешные бои вели войска 1-го Прибалтийского фронта. В подобной обстановке группа армий «Север» не могла получить существенной помощи резервами. Враг начал выдыхаться. 19 января вечером московское небо озарил салют в честь прорыва обороны немцев. Отличившимся соединениям и частям 2-й ударной и 42-й армий, 13-й воздушной армии и авиации флота были присвоены наименования «Красно-сельских» и «Ропшинских». Наши войска, продолжая наступать, овладели городами Пушкином и Павловском, а в ночь на 26 января – Гатчиной, крупнейшим узлом обороны гитлеровцев. Одновременно с нами наступали войска Волховского фронта. Завершив прорыв заблаговременно подготовленной обороны врага севернее и южнее Новгорода, дивизии 59-й армии форсировали реку Волхов и озеро Ильмень. 20 января они овладели древним русским городом Новгородом. Боясь попасть в окружение в районе Мга – Тосно, гитлеровцы в ночь на 21 января начали отходить. Войска левого крыла Ленинградского фронта и правого крыла Волховского перешли к преследованию его и освободили Тосно, Любань, Чудово. Успешно развивались действия войск 2-го Прибалтийского фронта в районе Новосокольников (командующий генерал армии М. М. Попов). Они сковывали 16-ю армию врага, не допуская переброски ее войск под Ленинград и Новгород. Неоценимую помощь действующей армии оказывали ленинградские партизаны. В результате к концу января Ленинград был окончательно освобожден от вражеской блокады и Октябрьская железная дорога очищена от противника. Войска Ленинградского фронта вышли на рубеж реки Луга и захватили на отдельных участках плацдармы на ее западном берегу. Хотя гитлеровское командование и возлагало надежды на неприступность и несокрушимость своих позиций под Ленинградом, оно не могло не чувствовать, что час расплаты за все зверства фашистов под Ленинградом близок. Поэтому проводилась большая обработка гитлеровских солдат и офицеров, чтобы поднять их дух и веру в уже ставшую мифом непобедимость немецкой военной машины, веру в силу приказа. Захваченные нами документы и показания пленных убедительно рассказывают о том, что думали в те дни фашистские оккупанты и что они предпринимали. Вот выдержки из обращения командира 50-го армейского корпуса вермахта к войскам от 22 декабря 1943 года: «...Нет сомнения в том, что противник в скором времени, выбрав благоприятную погоду и местность, перейдет в наступление на различных участках Ленинградского и Ораниенбаумского фронта. Каждый из нас должен знать, какой цели он хочет достичь этим наступлением. Он хочет уничтожить армию. Противник надеется добиться решения в свою пользу на всем Восточном фронте... Мы должны выполнить приказ. Это значит, что никто не двинется назад, каждый будет бороться до последнего патрона, до последней гранаты...» А вот что было сказано в приказе по 10-й авиаполевой дивизии от 11 декабря 1943 года: «...Для усиления Ораниенбаумского фронта вводится танково-гренадерская дивизия СС «Норланд» на участке Кожаново – Петровицы. В случае наступления противника каждый опорный пункт, каждый дот должен защищаться до последнего человека. Отхода быть не может». Так гитлеровцы думали и говорили до начала январской операции наших войск. А когда Красная Армия перешла в наступление, прорвала сильно укрепленную оборону гитлеровцев и, не давая противнику покоя ни днем ни ночью, продолжала победоносное движение вперед, враг заговорил по-другому. Вот полные отчаяния и безнадежности показания пленных, содержание захваченных документов и перехваченных переговоров: «...Наши офицеры совершенно ничего не знали об обстановке. Ходили самые разнообразные слухи. Офицеры, чтобы успокоить солдат, уверяли, что наступают не русские, а мы. Я и несколько бывших со мной солдат сдались в плен...» (солдат четвертой роты 531-го дивизиона охраны береговой артиллерии). «...Мы удивляемся, что у русских так много артиллерии. Ведь Россия потеряла все основные промышленные районы. Многие солдаты совершенно лишились самообладания и безумно метались по сторонам. 15.1.44 русские нас окружили. Мы свыше двух суток блуждали по лесу, потеряв всякую ориентировку. Голодные и холодные, мы решили сдаться в плен...» (командир взвода велороты 10-й апд.). «У нас царил полный беспорядок. Никто не знал, какие деревни заняты русскими и какие еще удерживаются. Потери были огромны. К вечеру 18 января из двадцати четырех самоходных орудий у нас осталось только десять. Половина из них оказалась без прислуги. Утром нас атаковали русские танки, и все орудия дивизиона стали добычей русских...» (офицер 1-й батареи дивизиона самоходных орудий моторизованной дивизии СС «Норланд»). Паникой были охвачены не только солдаты, но и штабы. Вот характерный телефонный разговор начальника оперотдела штаба 50-го армейского корпуса с командиром батальона связи. На запрос последнего об обстановке начальник оперотдела сообщил: «170-я пд немцев отошла южнее линии Дудергоф, Красное Село, 126-я пд почти окружена. 802-й артполк разбит». На вопрос командира батальона связи: «Что же делать дальше?» – он ответил: «Сегодня получена телеграмма командующего армией генерал-полковника Линдемана – держаться при любых обстоятельствах». Тяжелое поражение, нанесенное петергофско-стрельнинской группировке врага, создало благоприятные предпосылки для дальнейшего развития наступательной операции. Командование Ленинградского фронта поставило перед войсками задачу: ударом в юго-западном направлении перерезать пути отхода противника на Нарву, отбросить его в лесисто-болотистый район южнее Кингисеппа, Сиверской и там уничтожить. По приказу командующего фронтом 24 января мы передали 108-й корпус 42-й армии. Взамен его в нашу армию вошел 109-й стрелковый корпус. Перегруппировку произвели быстро. Я поехал ' один из корпусов, начальник штаба армии генерал П. И. Кокорев – в другой. Мы лично руководили перегруппировкой, чтобы уже на следующий день продолжить наступление. С рубежа железной дороги Гатчина – Кингисепп войска армии повернули фронт на запад. Таким „разом, в целом мы совершили поворот на 180 градусов. Командирам соединений было приказано усилить темп наступления, не прекращать активных действий ни днем ни ночью, наращивать удары, вводя своевременно в бой резервы... 27 января соединения 122-го стрелкового корпуса овладели укрепленным пунктом Волосово. Страшная картина предстала здесь нашим глазам. Прежде чистый и живописный, дачный поселок был сильно разрушен. На запорошенных снегом пепелищах торчали черные печные трубы. Уцелевшие дома глядели пустыми глазницами окон. Гитлеровцы учинили в Волосове зверскую расправу над советскими людьми, всячески издевались над ними, многих расстреляли. У меня сохранилась фотография шестнадцатилетней волосовской школьницы Нади Тугановой. Она поддерживала связь с партизанским отрядом. По поручению партизан поступила работать на немецкую почту, добывала ценные разведывательные сведения. Незадолго до начала нашего наступления фашисты произвели в Волосове массовые аресты. Попала в гестаповский застенок и Надя Туганова. Ее избивали, пытали электрическим током, но мужественная девушка не выдала товарищей. 23 января фашисты повезли 14 заключенных, подозреваемых в связях с партизанами, на расправу в Терпилицкий лес. Всех их по очереди подводили к заранее вырытой яме и расстреливали в упор. Гитлеровец, который стрелял в Надю, был пьян. Пуля ранила Туганову в шею. Потеряв сознание, девушка упала. Через некоторое время она очнулась и услышала шум мотора подъехавшего автомобиля: фашисты привезли еще двух девушек, приговоренных к расстрелу. Одна из них крикнула – Скорее стреляй, проклятый фашист! Грянули выстрелы, и гитлеровцы уехали за новыми жертвами. С громадным трудом выбралась Надя из ямы и добрела до дому, где ее спрятала мать. Так молодой партизанке удалось спастись. О зверствах гитлеровцев стало известно во всех частях и соединениях. Ненависть к врагу, горячее стремление быстрее изгнать фашистских захватчиков с родной земли вели воинов вперед... Мне запомнился лаконичный доклад командира 98-й стрелковой дивизии о подвиге бойцов лейтенанта Травина. Взвод оседлал дорогу, по которой двигались, пытаясь прорваться на запад, до 600 гитлеровских солдат, три танка и четыре штабных автобуса. Наши бойцы не отступили перед численно превосходящим противником. Завязался бой, в котором фашисты потеряли 250 человек убитыми и ранеными. Но погиб весь взвод вместе со своим отважным командиром лейтенантом Травиным. В конце января наша армия вышла к реке Луга. Там мы получили задачу прорвать промежуточный рубеж обороны противника по западному берегу реки на фронте Куровицы, Киноши, к 2 февраля выйти на рубеж реки Нарва и захватить плацдармы севернее и южнее города Нарва. Таким образом, на правом фланге, где действовал 43-й корпус, предстояло форсировать две, а на левом фланге – приданному нам 122-му корпусу – даже три крупные водные преграды, на которых гитлеровцы подготовили рубежи обороны. К исходу дня 31 января войска 2-й ударной армии переправились через реку Луга. Фашисты оказывали яростное сопротивление. Особенно упорно обороняли они город Кингисепп, где нам приходилось отбивать буквально каждый дом. Все же 109-й корпус в результате умелого обходного маневра и ночного штурма 1 февраля овладел городом. За время наступательной операции, начавшейся 14 января 1944 г., 2-я ударная армия прошла с боями до 150 километров, продвигаясь в среднем по 7-8 километров в сутки. В отдельные же дни темп продвижения доходил до 20-22 километров. Советские войска полностью освободили от вражеской блокады Ленинград, изгнали захватчиков из пределов Ленинградской области, очистили часть Калининской и вступили на землю Советской Эстонии. В ходе наступления наши войска нанесли тяжелое поражение 18-й гитлеровской армии. Значительные потери понесла также и 16-я фашистская армия. Всего в ходе боев были полностью уничтожены три дивизии и ряд отдельных частей 18-й армии противника, захвачено большое количество вооружения, техники и военного имущества. Авантюристические планы Гитлера захватить город Ленина рухнули окончательно. 27 января 1944 года салют, прогремевший в ленинградском небе, возвестил миру о новой блестящей и славной победе советского народа и его Вооруженных Сил. Чабанова, А. Н. «И не забудут никогда потомки дней блокадных...» / А. Н. Чабанова // Военно-исторический журнал. - 2008. - № 1. - 4 стр. обл.

РАЗДЕЛ 2. Вемя испытаний и дорога надежды

Баркович, Л. И. Ладожский экзамен : [шел третий месяц блокады] / Л. И. Баркович // Война. Народ. Победа, 1941-1945. Статьи. Очерки. Воспоминания / Сост. И. М. Данишевский, Ж. В. Таратута. – М., 1984. – С. 173-177. Ладога родная. / Сост. Русаков З.Г. — Л. : Лениздат, 1969. — 416 с. Аннотация : В сборнике представлен обширный материал, рассказывающий об исключительном мужестве и героизме советских людей, проявленных в битве за Ленинград на Ладоге. Качалов В. К. В осажденном городе. Воспоминания о ленинградской блокаде : [воспоминания о жизни в блокадном Ленинграде в 1941 – марте 1942 гг., оборонные работы на подступах к Ленинграду, участие школьников в обороне Ленинграда] / В. К. Качалов // Нева. - 2012. - № 9. - С. 171–178. Кураев, М. Н. Блокадные весы : документальное повествование : [продовольственное снабжение Ленинграда в 1941-1942 гг., психологическое состояние ленинградцев, довольствие и вооружение ополченцев] / М. Н. Кураев // Нева. – 2005. – № 5. – С. 4-34 .Медведев, А. А. Продовольственное снабжение блокадного Ленинграда / А. А. Медведев, В. В. Шишков // Военно-исторический журнал. - 2015. - № 11. - С. 33-36. Павлов Д.В. Ленинград в блокаде/Д.В. Павлов — М. : Советская Россия, 1983. — 224 с. Аннотация : В книге рассказывается о жизни осаждённого Ленинграда, об организации продовольственного снабжения войск ленинградского фронта и населения города, о мужестве, стойкости и неколебимом духе ленинградцев, об их непреклонной вере в победу. Петерсон В. «Скорей бы было тепло!»: воспоминания о первой блокадной зиме / В. Петерсон // Нева. - 2001. - № 1. - С. 167-174. Самоотверженность блокадного Ленинграда // Великая Отечественная война 1941-1945 годов : в 12 т. Т. 1 / Гл. ред. А. Э. Сердюков. – М., 2011. – С. 194-203.
Сапаров А.В. Дорога жизни / Сапаров А.В. — М. : Советская Россия, 1967. — 344 с. Аннотация : В повести рассказывается о знаменитой ледовой дороге через Ладогу, спасавшей защитников и жителей Ленинграда в тяжёлые дни блокады. Сапаров А. Дорога жизни // Дорогами отцов. – М.: Молодая гвардия, 1967. – С. 92-94 Ладожское озеро – крупнейшее в Европе. Площадь его равна 18 400 квадратным километрам. Славится Ладога и своей многоводностью. Седой Волхов, порожистая Свирь, стремительная Вуокса и десятки других рек и речушек несут в нее свои воды из обширного приладожского бассейна, а отдает она их лишь величавой красавице Неве. Оттого, кстати сказать, и называли Ладогу в древности Нево-озером. Ладожское озеро исконно русское, славянское, по-фински оно называется Вением-мери, что означает «русское море». Немало безмолвных трагедий разыгрывалось в те дни на озере. Однажды колонна полуторатонных грузовиков возвращалась с ржаной мукой в Осиновец. На середине ледового участка головная машина провалилась под лед и утонула раньше чем успел выскочить из кабинки водитель – политрук колонны. Ехавшие следом шоферы остановили машины и бросились на выручку. Но пока они добежали, помогать было уже поздно... Скинув шапки, в тягостном молчании остановились они возле свежей полыньи, поглотившей политрука. И тут один из них, ближе других подошедший к ее краю, вдруг вскрикнул, указывая на темную воду: – Что это, братцы? Глядите, свет горит! Шоферы подошли ближе и увидели тусклый электрический свет, слабо пробивавшийся сквозь толщу воды с озерного дна. В смертную свою секунду, погружаясь в ледяную пучину, политрук, наверное, успел включить фары, как бы посылая прощальный привет оставшимся на боевом посту товарищам. Колонны с грузами для Ленинграда шли своим маршрутом: Тихвин – Коськово – Колчаново – Новая Ладога – Староладожский канал – Кобона – западный берег. Для обратного движения был установлен свой особый маршрут: западный берег – Кобона – Бор – Черноушево – Новая Ладога – Колчаново – Красная нива – Тихвин. Таким образом, чтобы сделать два рейса, ладожским шоферам надо было проехать семьсот километров и четыре раза пересечь опасный ледовый участок – 120 километров по озеру. Достаточно вспомнить лютые морозы, стоявшие в ту зиму, да еще принять во внимание частые бомбежки с воздуха, артиллерийские обстрелы, скверное состояние дорог, особенно близ Тихвина, а также неизбежные потери времени на складах, как сразу станет понятным, насколько трудно доставались эти два рейса. Практически двухрейсовая работа означала, что шофер трудится без отдыха, успевая вздремнуть минут десять, пока складские команды разгружают или нагружают его машину. Закончив второй рейс, он начинал новые два рейса и опять работал сутки напролет. Все это продолжалось до тех пор, пока человек не засыпал мертвецким сном, сваленный с ног усталостью. Напрасно было тормошить его, уговаривая пойти в столовую или отдохнуть в жарко натопленной землянке, – ничто не действовало. Тогда шоферы относили своего друга в сторону, заботливо укрывали полушубком, а часов через пятнадцать все начиналось сызнова. Переправить промышленное оборудование на Большую землю помогла ледовая трасса. Железнодорожные составы, груженные станками, подавались на станцию Ладожское озеро, где специальные такелажные команды перегружали их на автомобильный транспорт. Почти пятнадцать тысяч станков всевозможных профилей и назначений было перевезено через Ладогу за зимние месяцы. На просторах Сибири и Урала, в Поволжье и на Дальнем Востоке они сослужили добрую службу фронту. Цветные металлы, вывезенные из осажденного врагом Ленинграда, весьма помогли оборонной промышленности страны. Многие сотни тонн меди, олова, свинца, молибдена нашлись на ленинградских заводах. Собирали это добро особые бригады, назначенные военным командованием. Всего удалось переправить через озеро свыше пяти тысяч тонн цветных металлов. Продолжала свою работу и ленинградская промышленность, хотя блокада принудила сократить масштабы производства. Даже в зловещие месяцы голодной зимы, переживая чудовищные лишения, без топлива, без электроэнергии, рабочие города Ленина трудились для фронта. В обледеневших цехах вручную производилась продукция, жизненно необходимая фронту и стране. Это были генераторы, авиационные приборы, станковые пулеметы, полевые рации, телефонные аппараты, электроарматура, бронеколпаки. В первую очередь, понятно, удовлетворялись нужды Ленинградского фронта и самого города, но немало было и «посторонних» заказов. Все эти изделия также перевозили через Ладогу. До войны Ленинград являлся единственным центром медицинской промышленности. Инструментами с ленинградской маркой привыкли пользоваться хирурги всей страны. Лечебные сыворотки и вакцины, приготовленные в городе, шли в тысячи больниц. Вез малого двести тонн сложнейшего хирургического оборудования вывезли ладожские шоферы на Большую землю в течение зимы. Машинам с этим грузом открывалась «зеленая улица» – они проезжали ледовый участок на предельных скоростях под охраной специально выделенных истребителей. Лучшим водителям доверялась перевозка изготовленных в Ленинграде медицинских инструментов и лечебных вакцин – таким образом уменьшали риск случайных потерь драгоценного груза. 8 мая І 942 года в газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР. Триста сорок лучших шоферов, регулировщиков, дорожников, связистов, командиров и политработников ладожской военно-автомобильной дороги были награждены орденами и медалями «за образцовое выполнение заданий правительства по снабжению города Ленинграда и Ленинградского фронта». Харитонов А.Д. Легендарная ледовая трасса / А.Д. Харитонов — М. : Воениздат, 1965. — 80 с. Аннотация : О мужестве советских людей, обслуживающих ледовую дорогу, - шофёрах, дорожниках-эксплуатационниках, связистах, медиках и др. специальностей, чей скромный, но героический труд обеспечивал население города продовольствием, а войска, всем необходимым для ведения боя. Хренков А.В. Ленинградские тетради Алексея Дубравина / А.В. Хренков — Горький : Горьковское книжное изд-во, 1964. — 424 с. Аннотация : Записи о жизни в блокадном Ленинграде. Цыбульский И.И., Чечин О.И. Солдаты Ладоги / И.И. Цыбульский , О.И. Чечин — М. : ДОСААФ, 1977. — 160 с. Аннотация : По следам героической эпопеи. Документы, свидетельства, эпизоды.